Такую картину восстания 1863-64 г. представил в беседе с Польским радио издатель Виктор Хурсик.
Татуировка с изображением Калиновского, отдавшего жизнь за идею, на груди молодого белоруса.
Народный артист СССР Николай Симонов в роли Кастуся Калиновского в одноименном фильме (1928).
Вот так современник Сталина и Гитлера художник Пётра Сергиевич представлял себе образ повстанческого лидера.
Владимир Стельмашонок поместил портрет Калиновского в свое монументальное «Слово о Беларуси» (1972).
Футболка, самиздат (XXI в.). На ней — пароль повстанцев Калиновского.
Граффити в Минске с цитатой Калиновского (2011).
С фотоснимка Ахилла Банольди 1863 года на нас смотрит суровый, решительный, здоровый беловежский человек.
Соблазны «развенчать миф» порождают упрощенный и ошибочный взгляд на прошлое. Точку зрения Виктора Хурсика анализирует доктор исторических наук Алесь Смоленчук.
Повлияло ли восстание на формирование белорусской нации и государственности?
Виктор Хурсик: Надо понимать, что Калиновский появился в советской историографии, как олицетворение чаяний белорусского народа. На самом деле, в 1863 году никакой речи о Беларуси и белорусской нации не было и это подчеркивали сами помещики. Они записывали себя поляками, а крестьяне — «тутэйшыми». В то время у белорусов не было национальности. Поэтому нельзя говорить, что восстание Калиновского заложило некий фундамент государственности или, по крайней мере, ее восстановления. Это было не так.
Алесь Смоленчук: Действительно, Калиновский, появившись на свет в первой половине XIX века, не мог бороться за белорусский национальную идею, поскольку белорусского национального движения в современном понимании тогда не существовало. Как не существовало украинского и литовского национальных движений — они только возникали. Эпоха национализма только начиналась. Но
Калиновский с его белорусским языком «Мужицкой правды» и «Писем из-под виселицы», с неистовой болью за судьбу Литвы-Беларуси, ставшей причиной конфликтов с варшавским руководством, стоял у истоков белорусской идеи. В политической традиции он был одним из последних «литвинов» и одним из первых белорусов.
Калиновский мог не осознавать себя белорусским национальным деятелям [просто потому, что тогда еще название «белорус» не имело общенационального значения и носило скорее региональный оттенок. — Ред.]. Но мы, составляя мнение о человеке, оцениваем его действия и тот след, который этот человек после себя оставил.
Фигура Калиновского, его образ в искусстве, музыке, литературе, традиция борьбы, заложенная им, сыграли огромную роль в процессе формирования национального движения ХХ века.
Можно сказать, что белорусским национальным героем Калиновский стал после смерти. (Вспомним: в 2006 году во время протестов в ходе президентских выборов участники палаточного лагеря называли Октябрьскую площадь Площадью Калиновского.)
2. Правомочно ли приравнивать Калиновского к большевикам?
Виктор Хурсик: Калиновский был социал-демократом. У него не было национальной идеи. Бессмысленно то, что сейчас его стараются представить национальным героем Беларуси. Он был таким же героем, как и революционеры 1917 года.
Алесь Смоленчук: Называть Калиновского социал-демократом, приравнивать к большевикам — полная чушь. Хурсик не учитывает ситуации, рассуждая как человек XXI века, прочитавший несколько книжек о революционном движении.
Большевики действовали в условиях национального Возрождения угнетенных империей народов. Националистов они воспринимали как идейных конкурентов и противников доктрины «мировой революции».
Калиновский же, еще раз подчеркну, жил в другое время. Но он уже почувствовал приближение эпохи национальных движений и сам этому поспособствовал.
3. Много ли было повстанцев?
Виктор Хурсик: Силам, подавлявшим восстание, было выгодно, чтобы этих повстанцев на бумаге было больше. Они могли налагать контрибуции на имения, реквизировать имущество, наживались на этом, и эта ниточка вилась до 1869. Численность 77 тысяч я бы поставил под сомнение.
Алесь Смоленчук: По моему мнению, участников восстания было намного больше 77-ми тысяч. Ведь
кого можно считать участниками? Лишь тех, которые с оружием ушли в леса? А как же те, кто помогал — информацией, продовольствием, лекарствами? Как же те, кто, несмотря на жесткие репрессии носил траур по погибшим, те, кто зажигал свечи на могилах погибших повстанцев
Для этого требовалась немалая смелость, ведь наказания были жесткими: власти имели право высылать людей в Сибирь в административном порядке — без суда.
Читать дальше - http://nn.by/?c=ar&i=102966&lang=ru , особенно комменты...
Будет и еще, уже от меня, продолжение...
Comments
кстати хорошо помню, что в школьной истории образ Калиновского мало озвучивался. Гораздо больше был известен украинец ?? Устим Кармалюк.